Френсис Форд дал нам не только Трилогию, которая потрясла мир (а также самого Марио Пьюзо - говорят, что того хватил инфаркт, когда он посмотрел первый фильм), но и двух своих отпрысков - дочь Софию и племянника Колю (не совсем понятно, как можно дать миру племянника, но и так сойдет). Николаса Кейджа, думаю, каждый видел в кино. Эдакий очень хитрый лис. Типичный мафиози. Но это уже шаг в сторону. Софию, хотя ее и видели многие (ну хотя бы в ленте, завершающей Трилогию), знают далеко не все. Чего там, ее вообще никто не знает. Отвлечемся... Допустим, была бы у меня кошка, и я чесал бы ее масляными пальцами. Заодно трепал бы читателя за ухом, объясняя что хорошо, а что плохо. У меня нет кошки. А у Билла Мюррея нет Оскара. А читатель до всего сам, своим умом дойдет. Lost In Translation – очень необычный для американского кино фильм. Нет-нет, Фрэнсис Форд тут вовсе не при чем. Я бы даже и не упоминал его вовсе, если б к слову не пришлось. Тут его заслуги нет. Заслуга целиком лежит на Софии. Необычность ленты, заключается преимущественно вот в чем. Американцы за границей обычно чувствуют себя дома. Пускай еда несъедобна, а по-английски никто не говорит. Все равно – дома. Уверенно. Могут ноги на стол положить. Не от абсолютного бескультурья, а от частичной самоуверенности. Софии удалось поймать двух страдальцев где-то на совершенно другой стороне. Там, в этой стороне и душ привинчен к полу, и разница во времени такая, что ночью никак не уснешь, там утром шторки на окне вам откроют автоматически, и каждая зараза так и норовит сказать – «Здравствуйте, мистер Хавард Стёрн, не желаете ли лип сам стокингс?». Да, там, где Стёрну раздолье, Харрису – только напиться крепленого зеленого чаю, и завалиться спать. Боб Харрис совершенно одинок. У него есть жена, дети, контракт на астрономическую сумму. Жену больше занимает ковер неопределенного цвета. Дети постоянно хотят есть. И, более того, семья дома, а жизнь прошла – Харрис немолод. Верх его карьеры пришелся на те годы, когда Джеймсом Бондом был Роджер Мур. Поэтому приходится вертеться. Режиссер, отдаленно напоминающий хиппи откуда-нибудь из Элисты, может часами рассуждать о том, что должно быть в кадре, и плохо говорящая по-английски переводчица в двух словах переведет ему, что сидеть надо смирно, и с энтузиазмом смотреть в камеру. Глядя вниз со сто четырнадцатого этажа, люди кажутся глупыми. Их не терзают судьбы мира, а Тарковский со своим «Солярисом» кажется пустой исторической банальностью. Хочется раскинуть крылья, и парить. Но дома ждут дети, жена, и ковер пурпурного цвета. Шарлот тоже сама по себе. Ее малолетний муж – увлекающийся человек; ему до нее дела нет. Так они и проводят странные дни-ночи в Токио – Харрис из рекламы «Сантори», и Шарлот – выпускница колледжа с дипломом философа. Токио – город непристойных предложений. Тут невесты с видом мучениц несут под платьем самурайский меч, а монахи, одетые дорожными рабочими, рассуждают о финансовых проблемах. Круг замкнулся. Уехать отсюда нельзя, а оставаться далее - возможности никакой нет. Lost In Translation – хорошее кино об одиночестве. В той или иной степени это чувство переживают многие. И Япония – исключительная страна, чтобы чувствовать одиночество, исключительная степень одиночества самого по себе, одиночества среди миллионов прохожих. Не ждите, что великолепная троица – София Коппола, Билл Мюррей и Скарлетт Йохансон - раскроют вам глаза на то, ради чего стоит жить, а где стоит поставить многозначительную точку. Нечасто кинематограф преподносит нам столь приятные сюрпризы. Эдакие лейки с ледяной водой, которые некто весьма скрупулезный с вызовом льет на нас полтора часа. А розовые очки еще в июле раздавил будущий губернатор Калифорнии. © КИНОМАН
|
ICQ Concrete: ICQ Shitcleaner:
|
